Локапалы не пропадут. (с) Лапы в одну сторону, крылья - в другую, а ты сидишь с хвостом. (с)
Стихи болезненно жесткие, взгляд искажен и местами мучительно точен... не во всяком настроении можно их читать.
* * *
Листопад, листопад, листопады!
Сколько рифм на слова:
Водопад, водопад, водопады!
Я расставлю слова
В наилучшем
и строгом порядке –
Это будут слова,
От которых бегут без оглядки.
читать дальшеЧИСТЫЙ СЕРДЦЕМ
По канату слоник идёт —
Хобот кверху, топорщатся уши.
По канату слоник вперёд
Сквозь моря продвигается к суше.
Как такому тяжёлому Бог
Позволяет ходить по канату?
Тумбы три вместо маленьких ног,
А четвертая кажется пятой.
Вдруг в пучину сияющих вод,
Оступившись, скользнёт осторожный?
Продвигается слоник вперёд,
Продолжая свой путь невозможный.
Если так, то подрежем канат,
Обманув справедливого Бога.
Бог почил, и архангелы спят...
«Ах, мой слоник!..» — туда и дорога!
Всё на небе так сладостно спит,
А за слоника кто же осудит?!
Только сердце твердит и твердит,
Что второе пришествие будет.
* * *
На самом дне в зеленом жбане
В перелицованном жупане
Не говоря ни да ни нет
Сидит подстриженный поэт.
Над ним плывут по небу тучки,
Но он сложил спокойно ручки
И прикусил себе язык,
Сказав, что к этому привык.
И лебеди в порочном страхе,
И дева в ситцевой рубахе,
И розы, звезды, соловей,
И с ними дядька Чародей
Бегут в неистовом испуге
К уравновешенной супруге
Сказать, что стриженый поэт
Не говорит ни да ни нет.
* * *
На Красной площади, на плахе,
Сидит веселый воробей
И видит, как прохожий, в страхе,
Снимает шапку перед ней,
Как дико крестится старуха,
Глазами в сторону кося,
Как почесал за левым ухом
Злодей, добычу унося.
И, с высоты своей взирая
На этих суетных людей,
Щебечет, солнце прославляя,
На плахе сидя, воробей.
* * *
Мальчик катит по дорожке
Легкое серсо.
В беленьких чулочках ножки,
Легкое серсо.
Солнце сквозь листву густую
Золотит песок,
И бросает тень большую
Кто-то на песок.
Мальчик смотрит улыбаясь:
Ворон на суку,
А под ним висит качаясь
Кто-то на суку.
* * *
Стоит на улице бедняк,
И это очень стыдно.
Я подаю ему медяк,
И это тоже стыдно.
Фонарь на улице горит,
Но ничего не видно.
На небе солнышко стоит,
И все-таки не видно.
Я плюнул в шапку бедняку,
А денежки растратил.
Наверно, стыдно бедняку,
А мне — с какой же стати?
Фонарь на улице потух
И стало посветлее,
А пропоёт второй петух —
В могилу поскорее.
Над ней стоит дубовый крест
И это очень ясно:
В сырой земле так много мест
И это так прекрасно...
* * *
Есть совершенные картинки:
Шнурок порвался на ботинке,
Когда жена в театр спешит
И мужа злобно тормошит.
Когда усердно мать хлопочет:
Одеть теплей сыночка хочет,
Чтоб мальчик грудь не застудил,
А мальчик в прорубь угодил.
Когда скопил бедняк убогий
На механические ноги,
И снова бодро зашагал,
И под трамвай опять попал.
Когда в стремительной ракете
Решив края покинуть эти
Я расшибу о стенку лоб,
Поняв, что мир - закрытый гроб.
* * *
В рай со свечкой не дойти,
Правды в мире не найти...
Тает свечечка в руке.
Нет ли правды в кабаке?
Здесь сиди да выпивай,
Поднимайся к правде в рай...
Нет ее и в кабаке!
Где ж она? — На чердаке.
Забирается чудак
Выше рая, на чердак.
Воск течет и с треском тает,
Пламя пальцы обжигает.
Ах, зачем так горяча
Кем-то данная свеча.
С нами Бог! — Со мной и с вами.
Озаряет нежно пламя:
Как в углу на чердаке
На тончайшем ремешке...
Свет погас. Теперь ни зги...
— Пашенька, Пашенька, помоги!
Песнь о северном судаке
В каком-то доме был чердак,
Где умер северный судак.
Двоюродные братья
и даже просто братья!
На песчаном откосе лежит судак.
Это не выдумка – это так!
Не на серебряном подносе,
А на песчаном откосе.
Лежит он смирно на боку,
Теперь не нужны судаку
Двоюродные братья
и даже просто братья –
Судак в Божественных объятьях.
Он умер, не убит,
И чешуя его блестит,
И ангелы на чердаке
Поют о мертвом судаке.
* * *
В перетопленных залах больницы
Сумасшедшие люди кричат.
Но я вижу окраины Ниццы
И луга, где коровы мычат.
Вот приходит высокий и строгий
Над людьми властелин –
психиатр.
Он им стукает палочкой ноги,
Начиная привычный театр.
Подошедши к моей
вероломной кровати,
Долго имя читает,
поднявши очки:
«Это русский? Скажите,
с какой же он стати
Здесь лежит?» –
говорит, расширяя зрачки.
И потом прибавляет,
высокий и строгий,
Улыбаясь концом папиросы своей:
«Если русский, –
наверное, думает много,
Вероятно, о спутниках.
Слушайте, эй!»
Но я вижу поэта
в приветливой Каньи:
С книгой ходит,
и белые чайки летят…
«Эти русские –
просто одно наказанье», –
Говорит психиатр,
а больные кричат.
СТИХИ В АЛЬБОМ
Бом, бом, бом…
Вам стихи в альбом
Пишут Бим и Бом,
Оба сразу вместе,
Женихи невесте.
Бим, бим, бим…
Бим написал:
«Нам этой жизни мало»…
А Бом сказал:
«Достаточно трёх дней».
А женщина привычно и устало
Копировала белых лебедей.
И муж ее, в блаженстве цепенея,
Был в совести своей ничем не уязвим,
Мерещилась развратная Помпея…
«Пиши-ка ты», сказал стыдливый Бим.
И видит Бом: пылающая лава
(Под ней скрывается покорная земля»)
Кипя течет, как сладкая отрава,
От стен упрямого, безумного Кремля.
В набат колокола трезвонят:
И бим и бом, и бим и бом…
Что это, старый мир хоронят? —
Нет, это вам стихи в альбом.
* * *
Золотистый песок
И морской ветерок —
Море солнышком в зайчик играет.
Вяжет кофточку мать,
Ей свободно дышать —
Поглядит и с улыбкой вздыхает.
Дети сели в кружок
На горячий песок —
Строят что-то, смеются, играют.
А на берег прибой
Белоснежной волной
Пузырёк на песочек бросает.
«Ну-ка, Ваня, открой,
Что в бутылочке той,
Мы сию же минуту узнаем»…
В ней сто тысяч чертей,
И записочка в ней
S.O.S., S.O.S. — погибаем!
* * *
«Весь день стоит как бы хрустальный...»
Я вижу ясно этот день,
Деревьев стройных очертанья
И веток кружевную тень.
Иду тропою тихим шагом...
Как вдруг, с кулак величиной,
Каким-то бешеным зигзагом
Взлетает муха предо мной.
В хрусталь из душного застенка
Жужжа врывается она.
Зловещим натрия оттенком
Сверкает синяя спина.
И трупного удушье духа
Всемирную колышет жуть...
Огромная слепая муха
В разъятую влетает грудь.
http://magazines.russ.ru/arion/1996/4/odarch1.html
http://www.radashkevich.info/KD-Pomerancev/KD-Pomerancev_132.html
http://www.newizv.ru/culture/2008-05-08/89637-zastenchivyj-sjurrealist.html
http://poetclub.org/archives/1086
* * *
Листопад, листопад, листопады!
Сколько рифм на слова:
Водопад, водопад, водопады!
Я расставлю слова
В наилучшем
и строгом порядке –
Это будут слова,
От которых бегут без оглядки.
читать дальшеЧИСТЫЙ СЕРДЦЕМ
По канату слоник идёт —
Хобот кверху, топорщатся уши.
По канату слоник вперёд
Сквозь моря продвигается к суше.
Как такому тяжёлому Бог
Позволяет ходить по канату?
Тумбы три вместо маленьких ног,
А четвертая кажется пятой.
Вдруг в пучину сияющих вод,
Оступившись, скользнёт осторожный?
Продвигается слоник вперёд,
Продолжая свой путь невозможный.
Если так, то подрежем канат,
Обманув справедливого Бога.
Бог почил, и архангелы спят...
«Ах, мой слоник!..» — туда и дорога!
Всё на небе так сладостно спит,
А за слоника кто же осудит?!
Только сердце твердит и твердит,
Что второе пришествие будет.
* * *
На самом дне в зеленом жбане
В перелицованном жупане
Не говоря ни да ни нет
Сидит подстриженный поэт.
Над ним плывут по небу тучки,
Но он сложил спокойно ручки
И прикусил себе язык,
Сказав, что к этому привык.
И лебеди в порочном страхе,
И дева в ситцевой рубахе,
И розы, звезды, соловей,
И с ними дядька Чародей
Бегут в неистовом испуге
К уравновешенной супруге
Сказать, что стриженый поэт
Не говорит ни да ни нет.
* * *
На Красной площади, на плахе,
Сидит веселый воробей
И видит, как прохожий, в страхе,
Снимает шапку перед ней,
Как дико крестится старуха,
Глазами в сторону кося,
Как почесал за левым ухом
Злодей, добычу унося.
И, с высоты своей взирая
На этих суетных людей,
Щебечет, солнце прославляя,
На плахе сидя, воробей.
* * *
Мальчик катит по дорожке
Легкое серсо.
В беленьких чулочках ножки,
Легкое серсо.
Солнце сквозь листву густую
Золотит песок,
И бросает тень большую
Кто-то на песок.
Мальчик смотрит улыбаясь:
Ворон на суку,
А под ним висит качаясь
Кто-то на суку.
* * *
Стоит на улице бедняк,
И это очень стыдно.
Я подаю ему медяк,
И это тоже стыдно.
Фонарь на улице горит,
Но ничего не видно.
На небе солнышко стоит,
И все-таки не видно.
Я плюнул в шапку бедняку,
А денежки растратил.
Наверно, стыдно бедняку,
А мне — с какой же стати?
Фонарь на улице потух
И стало посветлее,
А пропоёт второй петух —
В могилу поскорее.
Над ней стоит дубовый крест
И это очень ясно:
В сырой земле так много мест
И это так прекрасно...
* * *
Есть совершенные картинки:
Шнурок порвался на ботинке,
Когда жена в театр спешит
И мужа злобно тормошит.
Когда усердно мать хлопочет:
Одеть теплей сыночка хочет,
Чтоб мальчик грудь не застудил,
А мальчик в прорубь угодил.
Когда скопил бедняк убогий
На механические ноги,
И снова бодро зашагал,
И под трамвай опять попал.
Когда в стремительной ракете
Решив края покинуть эти
Я расшибу о стенку лоб,
Поняв, что мир - закрытый гроб.
* * *
В рай со свечкой не дойти,
Правды в мире не найти...
Тает свечечка в руке.
Нет ли правды в кабаке?
Здесь сиди да выпивай,
Поднимайся к правде в рай...
Нет ее и в кабаке!
Где ж она? — На чердаке.
Забирается чудак
Выше рая, на чердак.
Воск течет и с треском тает,
Пламя пальцы обжигает.
Ах, зачем так горяча
Кем-то данная свеча.
С нами Бог! — Со мной и с вами.
Озаряет нежно пламя:
Как в углу на чердаке
На тончайшем ремешке...
Свет погас. Теперь ни зги...
— Пашенька, Пашенька, помоги!
Песнь о северном судаке
В каком-то доме был чердак,
Где умер северный судак.
Двоюродные братья
и даже просто братья!
На песчаном откосе лежит судак.
Это не выдумка – это так!
Не на серебряном подносе,
А на песчаном откосе.
Лежит он смирно на боку,
Теперь не нужны судаку
Двоюродные братья
и даже просто братья –
Судак в Божественных объятьях.
Он умер, не убит,
И чешуя его блестит,
И ангелы на чердаке
Поют о мертвом судаке.
* * *
В перетопленных залах больницы
Сумасшедшие люди кричат.
Но я вижу окраины Ниццы
И луга, где коровы мычат.
Вот приходит высокий и строгий
Над людьми властелин –
психиатр.
Он им стукает палочкой ноги,
Начиная привычный театр.
Подошедши к моей
вероломной кровати,
Долго имя читает,
поднявши очки:
«Это русский? Скажите,
с какой же он стати
Здесь лежит?» –
говорит, расширяя зрачки.
И потом прибавляет,
высокий и строгий,
Улыбаясь концом папиросы своей:
«Если русский, –
наверное, думает много,
Вероятно, о спутниках.
Слушайте, эй!»
Но я вижу поэта
в приветливой Каньи:
С книгой ходит,
и белые чайки летят…
«Эти русские –
просто одно наказанье», –
Говорит психиатр,
а больные кричат.
СТИХИ В АЛЬБОМ
Бом, бом, бом…
Вам стихи в альбом
Пишут Бим и Бом,
Оба сразу вместе,
Женихи невесте.
Бим, бим, бим…
Бим написал:
«Нам этой жизни мало»…
А Бом сказал:
«Достаточно трёх дней».
А женщина привычно и устало
Копировала белых лебедей.
И муж ее, в блаженстве цепенея,
Был в совести своей ничем не уязвим,
Мерещилась развратная Помпея…
«Пиши-ка ты», сказал стыдливый Бим.
И видит Бом: пылающая лава
(Под ней скрывается покорная земля»)
Кипя течет, как сладкая отрава,
От стен упрямого, безумного Кремля.
В набат колокола трезвонят:
И бим и бом, и бим и бом…
Что это, старый мир хоронят? —
Нет, это вам стихи в альбом.
* * *
Золотистый песок
И морской ветерок —
Море солнышком в зайчик играет.
Вяжет кофточку мать,
Ей свободно дышать —
Поглядит и с улыбкой вздыхает.
Дети сели в кружок
На горячий песок —
Строят что-то, смеются, играют.
А на берег прибой
Белоснежной волной
Пузырёк на песочек бросает.
«Ну-ка, Ваня, открой,
Что в бутылочке той,
Мы сию же минуту узнаем»…
В ней сто тысяч чертей,
И записочка в ней
S.O.S., S.O.S. — погибаем!
* * *
«Весь день стоит как бы хрустальный...»
Я вижу ясно этот день,
Деревьев стройных очертанья
И веток кружевную тень.
Иду тропою тихим шагом...
Как вдруг, с кулак величиной,
Каким-то бешеным зигзагом
Взлетает муха предо мной.
В хрусталь из душного застенка
Жужжа врывается она.
Зловещим натрия оттенком
Сверкает синяя спина.
И трупного удушье духа
Всемирную колышет жуть...
Огромная слепая муха
В разъятую влетает грудь.
http://magazines.russ.ru/arion/1996/4/odarch1.html
http://www.radashkevich.info/KD-Pomerancev/KD-Pomerancev_132.html
http://www.newizv.ru/culture/2008-05-08/89637-zastenchivyj-sjurrealist.html
http://poetclub.org/archives/1086
@темы: тексты, стихи, взгляд на вещи
-
-
04.03.2010 в 07:14А про воробья где-то когда-то попадалось, но даже не могу представить, где