Любимейшее из Хармса

[zhermen]

Пять неоконченных повествований
Дорогой Яков Семенович,
1. Один человек, разбежавшись, ударился
головой об кузницу с такой силой, что кузнец
отложил в сторону кувалду, которую он держал
в руках, снял кожаный передник и, пригладив
ладонью волосы, вышел на улицу посмотреть,
что случилось. 2. Тут кузнец увидел челове-
ка, сидящего на земле. Человек сидел на зем-
ле и держался за голову. 3. "Что случилось?"
- спросил кузнец. "Ой!" - сказал человек. 4.
Кузнец подошел к человеку поближе. 5. Мы
прекращаем повествование о кузнеце и неиз-
вестном человеке и начинаем новое повество-
вание о четырех друзьях гарема. 6. Жили-были
четыре любителя гарема. Они считали, что
приятно иметь зараз по восьми женщин. Они
собирались по вечерам и рассуждали о гарем-
ной жизни. Они пили вино; они напивались
пьяными; они валились под стол; они блевали.
Было противно смотреть на них . Они кусали
друг друга за ноги. Они называли друг друга
нехорошими словами. Они ползали на животах
своих. 7. Мы прекращаем о них рассказ и при-
ступаем к новому рассказу о пиве. 8. Стояла
бочка с пивом, а рядом сидел философ и рас-
суждал: "Эта бочка наполнена пивом. Пиво
бродит и крепнет. И я своим разумом брожу по
надзвездным вершинам и крепну духом. Пиво
есть напиток, текущий в пространстве, я же
есть напиток, текущий во времени. 9. Когда
пиво заключено в бочке, ему некуда течь. Ос-
тановится время, и я встану. 10. Но не оста-
новится время, и мое течение непреложно. 11.
Нет, уж пусть лучше и пиво течет свободно,
ибо противно законам природы стоять ему на
месте". И с этими словами философ открыл
кран в бочке, и пиво вылилось на пол. 12. Мы
довольно рассказали о пиве;теперь мы расска-
жем о барабане. 13. Философ бил в барабан и
кричал: "Я произвожу философский шум! Этот
шум не нужен никому, он даже мешает всем. Но
если он мешает всем, то значит он не от ми-
ра сего. А если он не от мира сего, то он
от мира того. А если он от мира того, то я
буду производить его". 14. Долго шумел фило-
соф. Но мы оставим эту шумную повесть и пе-
рейдем к следующей тихой повести о деревьях.
15. Философ гулял под деревьями и молчал,
потому что вдохновение покинуло его.
1937


О явлениях и существованиях № 2

Вот бутылка с водкой, так называемый
спиртуоз. А рядом вы видите Николая Иванови-
ча Серпухова.
Вот из бутылки поднимаются спиртуозные
пары. Поглядите, как дышит носом Николай
Иванович Серпухов. Видно, ему это очень при-
ятно, и главным образом потому что спиртуоз.
Но обратите внимание на то, что за спи-
ной Николая Ивановича нет ничего. Не то что-
бы там не стоял шкап или комод, или вообще
что-нибудь такое, а совсем ничего нет, даже
воздуха нет. Хотите верьте, хотите не верь-
те, но за спиной Николая Ивановича нет даже
безвоздушного пространства, или, как гово-
рится, мирового эфира. Откровенно говоря,
ничего нет.
Этого, конечно, и вообразить себе не-
возможно.
Но на это нам наплевать, нас интересует
только спиртуоз и Николай Иванович Серпухов.
Вот Николай Иванович берет рукой бутылку
со спиртуозом и подносит ее к своему носу.
Николай Иванович нюхает и двигает ртом, как
кролик.
Теперь пришло время сказать, что не
только за спиной Николая Ивановича, но впе-
реди, так сказать перед грудью и вообще кру-
гом, нет ничего. Полное отсутствие всякого
существования, или, как острили когда-то:
отстутствие всякого присутствия.
Однако давайте интересоваться только
спиртуозом и Николаем Ивановичем.
Представьте себе, Николай Ивановия за-
глядывает во внутрь бутылки со спиртуозом,
потом подносит ее к губам, запрокидывает
бутылку донышком вверх и выпивает, предста-
вьте себе, весь спиртуоз.
Вот ловко! Николай Иванович выпил спир-
туоз и похлопал глазами. Вот ловко! Как это
он!
А мы теперь должны сказать вот что: соб-
ственно говоря, не только за спиной Николая
Ивановича, или спереди и вокруг только, а
также и внутри Николая Ивановича ничего не
было, ничего не существовало.
Оно, конечно, могло быть так, как мы
только что сказали, а сам Николай Иванович
мог при этом восхитительно существовать.Это,
конечно, верно. Но, откровенно говоря, вся
штука в том, что Николай Иванович не сущест-
вовал и не существует. Вот в чем штука-то.
Вы спросите:"А как же бутылка со спирту-
озом? Особенно, куда вот делся спиртуоз, ес-
ли его выпил несуществующий Николай Ивано-
вич? Бутылка, скажем, осталась, а где же
спиртуоз? Только что был, а вдруг его и нет.
Ведь Николай Иванович не существует, гово-
рите вы. Вот как же это так?"
Тут мы и сами теряемся в догадках.
А впрочем, что же это мы говорим? Ведь
мы сказали, что как внутри, так и снаружи
Николая Ивановича ничего не существует. А
раз ни внутри, ни снаружи ничего не сущест-
вует, то значит, и бутылки не существует.
Так ведь?
Но с другой стороны, обратите внимание
на следующее: если мы говорим, что ничего не
существует ни изнутри, ни снаружи, то явля-
ется вопрос: изнутри и снаружи чего? Что-то,
видно, все же существует? А может, и не су-
ществует.Тогда для чего же мы говорим изнут-
ри и снаружи?
Нет, тут явно тупик. И мы сами не знаем,
что сказать.
До свидания.
ВСП.
18 сентября 1934 года.